Сражение на Эльстере

После Флархгеймского сражения1080 папа Григорий вторично и окончательно отступился от Генриха, снова отлучив его на пасхальном соборе 1080 года от церкви. Благодаря этому и военное положение достигло наивысшего напряжения: все иллюзии относительно мирного разрешения конфликта, связывавшие до этого времени силы обеих сторон, теперь исчезли, и обе стороны стали думать только о сосредоточении максимальных сил для достижения скорейшей и окончательной развязки. По опыту последних лет Рудольф знал, что для наступательных действий он недостаточно силен; инициативу захватил Генрих как более сильный. Все лето Генрих был занят церковными делами, провел один собор в Майнце и второй в Бриксене, последний — совместно с итальянскими епископами. На этих соборах он пошел на крайнюю меру и выбрал нового папу. Покончив с этим, он снова занялся Рудольфом.

Благодаря обстоятельному рассказу Бруно, который, возможно, сам присутствовал при этом, о походе и сражении мы осведомлены сравнительно хорошо. Но у преданного одной стороне священника-писателя мы, естественно, не можем искать полноты мотивировки действий ни саксонских руководителей, ни, тем более, короля Генриха.

Задачей короля являлось объединение западногерманских и южно-германских отрядов с чешскими отрядами и отрядами маркграфа Мейсенского, ставшего на его сторону. Генрих выбрал опасный путь из Гессена через Тюрингию, вдоль южной границы Саксонии для того, чтобы на реке Заале, или Эльстере, встретиться с остальными контингентами. Путем демонстрации против Гослара ему сперва удалось отвлечь внимание саксонцев в эту сторону, в то время как королевская армия двигалась через Эрфурт на восток. Но саксонцы вскоре заметили свою ошибку, погнались за противником и нагнали его на Эльстере. Быть может, баварцы, шедшие с юга, уже присоединились к нему, чехи и мейсенцы были еще по ту сторону реки.

Король занял позицию за болотистой долиной, где саксонцы не могли непосредственно атаковать его. Это болото, по Бруно, называлось Грона. Можно полагать, что это название сохранилось в названии деревни Грана, или Грона, против Цейца. Здесь, у реки Эльстер, с запада на восток простирается долина, которая до этого представляла собой, очевидно, болото. Путь, по которому Генрих пришел от реки Заале шел вдоль южного края этой долины, затем пересекал вблизи Эльстера болото с крутым поворотом и здесь вел к Цейцскому мосту. Таким образом, Генрих перешел это болото и находился к северу от него, когда в тылу появились саксонцы.

В виду неприятеля саксонцы не были в состоянии перейти болото. Рыцари стали перебраниваться и язвительно вызывать друг друга перейти на другую сторону. Под прикрытием болота король был в данный момент недосягаем.

Саксонцы имели возможность, вернувшись немного назад, обойти болото с западной стороны. Генрих, очевидно, учел это, но он или считал, что на это уйдет день, в течение которого можно успеть установить переправу через Эльстер, или же, что во время движения неприятеля сможет снова пойти через болото на юг и, таким образом, между обеими армиями опять-таки будет лежать препятствие.

Но король Рудольф и Оттон Нордгеймский знали, что стоит на карте, и были достойны своего положения. Многие воины саксонской пехоты от усталости застряли в пути, и поэтому было отдано распоряжение, чтобы все рыцари, имеющие слабосильных лошадей, спешились и сражались в пешем строю. Для какой цели нужна была пехота? Ведь это не значит, что рыцари спешились из-за негодности лошадей, а только лишь для того, чтобы заменить недостававших пеших. Мы знаем, насколько в открытом бою конный ценнее пешего. Искусственно созданная здесь пехота имела, безусловно, особое назначение, и назначение очень важное, так как командование над ней принял на себя Оттон Нордгеймский, после короля Рудольфа первое лицо в армии. Эта пехота предназначалась, как мы можем заключить, для занятия и преграждения переправ через Гронское болото во время обходного движения конницы, а также и для того, чтобы самой вступить отсюда в бой. Саксонская армия, несомненно, численно превосходила королевскую. Таким образом, она могла позволить это разделение сил, понуждаемая Генрихом вступить в сражение, причем в такое, при котором отступить можно только в реку.

Пехота была в состоянии как оборонять болото, так и форсировать его в местах, непроходимых для конницы.

Положение конницы, сражавшейся фронтом на восток и запад, было неустойчивым; часть саксонцев обратилась было уже в бегство, когда с юга появился Оттон Нордгеймский с пехотой. По словам Бруно, Оттон разбивает часть неприятельской армии, приходит в неприятельский лагерь, не дает своим людям грабить и ведет их на ту часть противника, которая еще держится. Оттон побеждает.

Хотя Генрих был совершенно разбит и часть его армии утонула в Эльстере, все же, поскольку победитель, король-соперник Рудольф, пал, шансы оставались равными. У Рудольфа была отсечена правая рука и ему нанесена рана в живот, от которой он и скончался. Еще и поныне можно видеть в Мерсебургском соборе его надгробный памятник. Можно себе представить, как храбро и мужественно сражался гордый рыцарь, «бежавший от собственной победы» при Мельрихштадте и потерявший при Флархгейме свое королевское копье, чтобы восстановить свою славу, добытую им на поле Унструтского сражения. Это рыцарское честолюбие и принесло ему смерть. Его сторонники сделали ему такую надпись на памятнике:

«Там, где его войско победило, пал он священной жертвой. Жизнью была ему смерть, понесенная ради церкви».

Но Эккегарт написал в своей хронике, что когда Рудольфу принесли его отрубленную правую руку, он якобы сказал стоявшим вокруг него епископам, со стоном: «Вот рука, которой я клялся в верности моему государю Генриху: смотрите вы, возведшие меня на его трон, правильным ли путем вы вели меня».

Г. Дельбрюк утверждает, что главной причиной поражения Генриха IV является его продвижение через Тюрингию. Неизвестно, кто был бы победителем, если бы Генрих, пройдя дальше на юг через Франконию, соединился с баварским, чешским и мейсенским отрядами в районе верхнего течения реки Заале и затем пошел бы на врага сомкнутыми рядами.

Мы не знаем, рассуждает Г. Дельбрюк, что побудило короля к неосторожному выбору такой дороги для похода. Вероятно, соображения относительно снабжения продовольствием побудили его выдвинуть место соединения всех своих контингентов как можно больше вперед. Если бы Генриху удалось собрать в одном месте рейнские, южногерманские, чешские и мейсенские отряды, то вся армия была бы необычайно большой и смогла бы передвигаться лишь с большим трудом. Кроме того, при марше западных контингентов через Тюрингию они щадили свою область и наносили ущерб неприятельской. Вечная трудность всех военных операций, заключающаяся в том, что большую армию трудно передвигать и снабжать продовольствием, а если ее подразделить или уменьшить, то небольшие армии легче подвергаются поражению, — эта трудность была в эпоху феодального призыва и натурального хозяйства еще большей, чем в другие эпохи. Тот факт, делает вывод Г. Дельбрюк, что попытка Генриха IV преодолеть эти трудности окончилась неудачей, для нас весьма поучителен как показатель того, что в Средние века попытки добиться решительного успеха большими сосредоточенными силами делались вообще очень редко.