В 1236– 1237 годах Угедей послал в Восточную Европу стопятидесятитысячную армию вторжения. Номинально во главе ее стоял хан Батый, сын Джучи, но реально командовал Субэдэй, который, победив волжских булгар, переправился в декабре 1237 года через замерзшую Волгу и двинулся на запад. По результатам своего же разведывательного рейда ( 1223 г.) и по накопившимся за тринадцать лет данным разведки, Субэдэй спланировал кампанию с тем же тщанием, какое отличало все кампании его наставника, Чингисхана. Вихрем пронесясь по впавшей в зимнюю спячку Руси, через Москву, Владимир, Калугу, монголы за несколько месяцев совершенно разорили северные княжества. Завершилась зимняя кампания 1237– 1238 гг. сражением на речке Сить1238 (правом притоке впадающей в Волгу реки Мологи), в котором русская армия под командованием великого князя владимирского Юрия Всеволодовича11881238 была разгромлена, а сам великий князь погиб. Тем временем часть монгольской армии под командованием Мункэ (сына Толуя) переправилась через Волгу ближе к низовьям и опустошительным маршем прошла по восточным владениям половцев (Северный Кавказ и Северное Причерноморье). Воссоединившись, монгольское войско провело лето и раннюю осень на территории современной Украины, занимаясь реорганизацией, собирая припасы и объезжая пригнанных из района современного Казахстана лошадей.

В течение следующих двух лет Субэдэй упрочил контроль над Восточной и Южной Русью, одновременно собирая подробную информацию о Европе. По большей части, слухи о монгольских завоеваниях доходили до королевств Центральной и Западной Европы чрезвычайно смутные, как правило, с половецкими беженцами. С другой стороны, Субэдэй подробнейшим образом был осведомлен о политических, экономических и социальных условиях в Европе.

В новый поход монголы выступили опять же зимой, чтобы великие украинские реки не препятствовали быстрой переброске войск; в конце ноября 1240 года стопятидесятитысячная монгольская армия переправилась через замерзший Днепр. Когда киевский князь отклонил требование монголов о сдаче, Субэдэй взял город штурмом и сжег (6 декабря). Пройдя опустошительным маршем по всей территории, что находилась к юго-востоку от Карпат и к северо-западу от Черного моря, Субэдэй был готов начать следующую кампанию.

Русские источники сообщают, что в 1237 году Батый потребовал от Рязанского княжества десятины — десятой части имущества. Князья рязанский, муромский и пронский ответили: «Когда никого из нас не останется в живых, все будет ваше». Они обратились за помощью к великому князю владимирскому — Юрию Всеволодовичу, который, однако, отказался от борьбы с татаро-монголами объединенными силами. Внутренние феодальные противоречия оказались столь глубокими, что даже перед лицом внешней грозной опасности их не удалось преодолеть.

Прежде всего татаро-монголы разбили высланный из Рязани к реке Воронеж передовой отряд. Затем на дальних подступах к Рязани монголы встретили объединенные дружины рязанских князей, которые храбро дрались, но, по сообщению костромской летописи, все полегли. Татары через Пронск двинулись на Рязань (старую, вблизи города Спасска) и 16 декабря 1237 года обложили ее. Девять дней сильный враг штурмовал город и 25 декабря взял его. Рязань была разрушена, а жители все вырезаны. Так по частям монголы разбили силы Рязанского княжества.

Теперь Батый решил изолировать силы великого князя владимирского, разобщить Северо-Восточную и Юго-Западную Русь ударом через Коломну на Москву. Под Коломной татары разбили войско Юрия Всеволодовича, которое оказалось без вождя, сожгли Москву и двинулись на Владимир. Часть своих сил Батый направил на Торжок, чтобы перерезать путь из Твери в Новгород и помешать владимирскому князю объединиться с новгородцами. 3 февраля 1238 года татары осадили Владимир и 7 февраля штурмом с трех направлений (от Золотых ворот, с севера и со стороны Клязьмы) взяли город и сожгли его, а жителей истребили.

Князь Юрий Всеволодович собирал войска на севере и рассчитывал на объединение сил русских княжеств. Но было уже поздно, так как монголы изолировали Владимирское княжество. Войско под командованием Юрия Всеволодовича заняло позицию на реке Сити, в узле дорог на Новгород и Белоозерск. Точных сведений о противнике владимирский князь не имел.

Получив данные о сосредоточении русской рати, монголы за 16 переходов от Владимира вышли на реку Сити. Монгольские отряды, двигавшиеся через Тверь и Ярославль, внезапно обошли правое крыло русского войска. 4 марта 1238 года, когда князь начал выстраивать для боя свою рать, монголы атаковали во фланг войско Владимирского княжества и разбили его. В бою погиб и сам князь.

Монголы направились на Новгород. Их передовой отряд две недели осаждал Торжок и взял его. Сила сопротивления русских возрастала, силы татар убывали. К 17 марта Батый сосредоточил свои главные силы у Торжка и отсюда двинул их через Осташков и Старую Руссу на Новгород. Новгородцы готовились к обороне. Около урочища Игнач Крест, не дойдя 200 км до Новгорода, монголы повернули назад. Некоторые историки объясняют это тем, что монголы боялись весенней распутицы, и тем, что у них не было фуража. Но ведь они могли дойти до Новгорода в четыре перехода и захватить там богатые запасы продовольствия и фуража. Значит, дело не в распутице, а в том, что монголы понесли большие потери, им также было известно, что Новгород готовится к обороне. Особенность стратегии монголов заключалась в уклонении от борьбы с организованными силами противника.

На обратном пути монголы натолкнулись на упорное сопротивление в городе Козельске, жители которого решили оборонять город до последнего человека. Шесть недель осаждали татары Козельск и только после того, как разбили крепостные стены машинами, смогли прорваться к внутреннему валу. Жители Козельска оказали мужественное сопротивление, уничтожив до четырех тысяч татар, но и сами все погибли. Археологические раскопки показали, что в обороне города вместе с мужчинами участвовали женщины и дети. Батый назвал Козельск «злым городом».

В ряде источников указывается, что для восстановления своих сил монголам потребовалось около двух лет, которые они провели за Волгой. Только зимой 1239/ 40 года монголы начали второй большой поход с целью покорения южно-русских княжеств и народов Центральной Европы.

Из половецких степей монголы двинулись на Чернигов, взяли его и сожгли. К Киеву был направлен разведывательный отряд, который подошел к городу и расположился на левом берегу Днепра. Несмотря на это, киевские князья продолжали междоусобную борьбу. Когда же к Киеву подошли главные силы монгол, князья со своими дружинами бежали. Оборону возглавил тысяцкий Дмитрий. Городской полк при поддержке населения оказал противнику упорное сопротивление. Но численное и техническое превосходство было на стороне монгол. Они били стены таранами, метательные машины бросали в город большие камни. Наконец, монголы ворвались в город и устроили резню. В 1240 году Киев пал. Дорога в Западную Европу была открыта. Однако и этот успех противнику достался слишком дорогой ценой.

Субэдэй оставил на покоренных землях тридцатитысячную армию (следить за порядком и охранять пути сообщения); таким образом, для вторжения в Центральную Европу он располагал 120 тысячами человек. Субэдэй понимал, что и Венгрия, и Польша, и Богемия, и Силезия — каждая из этих стран способна выставить армию большую, чем монгольская. Не менее четко он осознавал, что нападение на любую из них тут же вызовет конфликт с тремя остальными, а также со Священной Римской империей. Но Субэдэй достаточно неплохо ориентировался в хитросплетениях европейской политики и был уверен, что успеет закрепиться в Центральной Европе, прежде чем враждующие друг с другом папа римский и германский император, а также английский и французский короли поймут, что происходит, и попытаются вмешаться. Затем он намеревался по очереди разобраться и с ними.

Субэдэй разделил свою армию на четыре колонны по три тумэна в каждой. Первая колонна, которой командовал хан Кайду, внук Угедея, должна была прикрывать северный фланг. Прикрывать южный фланг, вторгшись с юга в Венгрию, через Трансильванию и долину Дуная, должен был хан Кадан, сын Угедея. Две остальные орды, под командованием Батыя и Субэдэя, должны были наступать (судя по всему, параллельными маршрутами) через центральные Карпаты и встретиться уже в Венгрии, перед городом Пешт, на восточном берегу Дуная, напротив столицы — Буды.

Хан Кайду, задачей которого было отвлечь внимание поляков, богемцев и силезцев от главной цели похода, выступил в начале марта, несколько раньше трех остальных колонн. Он пронесся через Польшу и Силезию, разгромив по пути три больших польских армии. Сам он шел с двумя тумэнами (третий, защищая его правый фланг, отвернул на север, через Литву, а потом на запад, через Восточную Пруссию и вдоль балтийского побережья в Померанию) и в марте наголову разбил под Краковом армию польского короля Болеслава V.

Пока монгольские тумэны предавали северо-восточную Европу огню и мечу, паника ширилась. Волны беженцев в ужасе катились на запад. Город за городом захватывался, грабился и сжигался; беженцев становилось все больше, слухи — все кошмарнее. Когда в начале апреля два тумэна Кайду появились в Силезии, европейцы были убеждены, что под его командованием не двадцать, а все двести тысяч человек.

После битвы при Легнице монголы вторглись в Моравию. Богемский король поручил организацию обороны Ольмюца и Брно боярину Ярославу, отряд которого 24 июня внезапным ударом нанес поражение отряду Петы. Это был первый крупный отпор, который был дан татарам в Западной Европе. Еще более серьезное сопротивление они встретили в Чехии, где в борьбу с ними вступили объединенные силы чешского короля, австрийского и каринтийского герцогов. Отпор чехов заставил Пету отступить от Ольмюца и пойти на соединение со своими главными силами.

Южная колонна прикрытия действовала не менее эффективно, хотя ее продвижение несколько задержали оттепель и разливы рек. После трех генеральных сражений к 11 апреля все сопротивление в Трансильвании было окончательно сломлено. Через теснину Железных Ворот хан Кадан прошел между Карпатами и Дунаем и двинулся на север, в Венгрию, на соединение с армией Субэдэя.

Тем временем главные силы монгольской армии 12 марта прорвались через венгерскую стражу на карпатских перевалах. Когда известие об этом дошло до короля Белы IV, тот созвал в Буде, в 200 км от гор, военный совет — решить, как остановить монгольское вторжение. Пока совет заседал, 15 марта поступило сообщение, что монгольский авангард уже появился на противоположном берегу реки. Бела IV не ударился в панику. Пока монгольское наступление сдерживалось широким Дунаем и мощными укреплениями Пешта, он собрал почти стотысячную армию.

В начале апреля Бела IV, уверенный, что отобьет агрессора, выступил со своей армией из Пешта на восток. Монголы отступили. После нескольких дней осторожного преследования вечером 10 апреля Бела IV догнал их возле реки Шайо, почти в 160 км к северо-востоку от современного Будапешта, и удивил Субэдэя тем, что первым делом отбил у малочисленного монгольского караула мост через Шайо. Затем он обустроил мощный предмостный плацдарм, а с остальной частью армии разбил на западном берегу реки укрепленный лагерь, огородив кольцом из скованных вместе фургонов. Верные подданные сообщили ему точную численность монгольского войска, и король знал, что его армия существенно больше.

Перед самым рассветом на защитников предмостного плацдарма обрушился ливень монгольских стрел и камней, «сопровождавшийся громоподобным шумом и огненными вспышками». Сомнительно, что монголы действительно применяли артиллерию впервые за всю историю европейских боевых действий. Скорее они следовали своей привычной тактике: использовали баллисты и катапульты, а для пущего эффекта — ранние варианты китайских шутих. В любом случае, это был аналог современной артподготовки. Затем сразу, как и в современной тактике, последовало стремительное наступление.

Сопротивление защитников плацдарма, ошеломленных всей этой вакханалией огня, смерти и разрушения, было быстро сломлено, и монголы хлынули по мосту на западный берег. Разбуженный шумом Бела IV стал торопливо выводить из укрепленного лагеря главные силы. Завязалась ожесточенная битва. Но внезапно выяснилось, что это была не собственно атака, а лишь отвлекающий маневр.

Главные силы, три тумэна, тридцать тысяч человек под непосредственным командованием Субэдэя, под прикрытием темноты, южнее моста вброд форсировали холодные воды Шайо и повернули на север, чтобы ударить венграм в правый фланг и тыл. Не в состоянии устоять против столь сокрушительного напора, европейцы поспешно отступили в лагерь. К семи часам утра тот уже был со всех сторон окружен монголами, которые несколько часов забрасывали его камнями, стрелами и горящей нефтью.

Самым отчаявшимся венграм показалось, что на западе в окружении наметился просвет. Несколько всадников беспрепятственно ускакали. Пока монголы усиливали натиск с других сторон, больше и больше венгров незаметно выскальзывали из окружения. В конце концов сопротивление защитников лагеря было сломлено, и те, кто остался в живых, поспешили вслед беглецам — беспорядочной толпой, а многие даже бросали оружие и доспехи, чтобы сподручнее было бежать. И внезапно выяснилось, что монголы подстроили им ловушку: со всех сторон вдруг обрушилась конница на свежих лошадях, рубя изможденных венгров, загоняя в болота, предавая огню и мечу окрестные деревни, где беглецы пытались укрыться. За несколько часов жуткой бойни венгерская армия фактически перестала существовать; потери составляли от 40 до 70 тысяч человек. Что еще более существенно, разгром этот означал, что под контролем монголов оказывалась вся Восточная Европа: от Днепра до Одера и от Балтийского моря до Дуная. За четыре месяца монголы одержали верх над христианскими армиями, пятикратно превосходившими их по численности.

За лето 1241 года Субэдэй упрочил контроль над восточной Венгрией и стал готовить следующую зимнюю кампанию — вторжение в Италию, Австрию и Германию. В Западной Европе царила паника; отчаянные попытки организовать коллективный отпор ни к чему толком не приводили. Но в дело вмешался случай, или Божественное Провидение.

Сразу после Рождества монголы переправились через замерзший Дунай. Их передовые отряды перешли Альпы перевалом Бирнбаумер-Вальд и вышли в Северную Италию, а разведчики второй колонны долиной Дуная двинулись к Вене. И тут пришло сообщение из Каракорума за десять тысяч километров с востока: умер Угедей, сын и наследник Чингисхана.

Закон, установленный Чингисханом, недвусмысленно гласил, что «в случае смерти правителя все Чингисиды, где бы ни находились, обязаны вернуться в Монголию, дабы принять участие в выборах нового великого кагана». Скрепя сердце, Субэдэй был вынужден напомнить трем ханам об их династическом долге. Монгольские тумэны отступили буквально от самых стен Венеции и Вены, население которых было охвачено смертельным страхом, и больше никогда уже не возвращались. Обратный путь их на восток лежал через Далмацию и Сербию, а потом через северную Болгарию; в результате царства Сербское и Болгарское были подчистую опустошены и разорены.

Ряд историков рассматривают необходимость участия в курултае (выборах нового хана) лишь как повод для прекращения похода. По их утверждению, основная причина возвращения на Восток заключалась в политической и стратегической обстановке и в истощении сил монголов, особенно в ходе завоеваний русских княжеств. Русский народ оказал врагу хотя и разрозненное, но упорное сопротивление. Феодальная раздробленность мешала объединению сил для успешной обороны страны. Кроме того, монголы начали с покорения северных княжеств, разобщив Южную, Северную и Новгородскую Русь. Эта стратегия способствовала еще большему раздроблению сил русских княжеств. В результате поражений Русь на длительный период попала под власть монгольских завоевателей.

Монгольское нашествие сильно замедлило дальнейшее экономическое и политическое развитие Руси. Русский народ принял на себя всю тяжесть основных ударов татаро-монгольского нашествия. Русь оказалась барьером, который защитил Западную Европу от варварских полчищ.