Бейбарс I

Считается что Бейбарс родился в половецкой семье, кочевавшей к северу от Черного моря. В 1241 г. его близкие бежали от наступающих монголов а Анатолию и здесь были обращены в рабство. 18-летнего Бейбарса купил один из египетских работорговцев, предназначив его для формирующейся в то время мамлюкской Мамлюкимамелюкибелые рабы, невольникиарабВоины-рабы (из тюрок, а также грузин, черкесов и других кавказских народов в Египте), из которых была сформирована гвардия правителей династии Айюбидов. Смотреть полностью гвардии султана ас-Салиха. Бейбарс как нельзя более подходил для этой роли. Он был высок ростом, строен, широк в плечах, обладал громким голосом, горячим темпераментом и был очень силен. (Рассказывают, что позже он мог переплыть Нил в черте Каира, буксируя за собой плот с несколькими мамлюками.) Внешность его портило только бельмо на глазу. Что касается цвета глаз, то они у него были голубые (и поэтому некоторые историки сомневаются в его тюркском происхождении, считая его черкесом).

Уже в молодые годы Бейбарс проявил качества выдающегося военачальника. В 1249 и 1250 гг. он одержал блестящие победы над крестоносцами при ал-Мансуре и Фарскуре, что выдвинуло его в число главных вождей мамлюков. В 1250 г. он принял самое активное участие в заговоре, в результате которого был убит Туран-шах— последний султан из династии Айюбидов11711250 (считается, что Бейбарс и нанес ему смертельный удар). Следующие десять лет Бейбарс жил в основном в изгнании в Сирии, так как враждовал с первыми мамлюкскими султанами Айбаком и Кутузом. С Кутузом он помирился только в 1260 г., незадолго до вторжения в Сирию монгольских орд. В сентябре того же года он отличился в исторической битве с монголами на берегах Иордана. Бейбарс рассчитывал, что за свою доблесть получит в управление Халеб, однако султан обошел его при раздаче провинций. Тогда в октябре он организовал убийство Кутуза, а в ноябре сам вступил на престол. Его главной опорой стал гвардейский корпус «салихия», которому он на протяжении всего своего царствования оказывал всяческое покровительство. Вместе с тем он создал и собственный корпус «захирия».

Египет при нем добился больших успехов во внешней торговле, стал экономическим, культурным, политическим и духовным центром всего мусульманского мира Бейбарс слыл за образцового мусульманина и сурово преследовал употребление гашиша и вина. Во всех делах он проявлял чрезвычайную осторожность, так что никто никогда не знал о его намерениях. Поэтому многочисленные заговоры против Бейбарса всегда оканчивались провалом. С верными ему людьми он бывал необычайно щедр, жалуя им поместья, дворцы, деньги и титулы. Во время голода он безвозмездно раздал зерно тысячам египтян. При нем шло широкое строительство мечетей, библиотек, госпиталей, училищ-медресе, каналов, мостов, крепостей и прочих сооружений, которые и поныне являются украшением многих городов Египта и Сирии.

Особым объектом забот Бейбарса после его восшествия на престол оставалась Сирия. Один за другим он подчинил себе все отпавшие при прежних султанах сирийские города, включая Халеб, выбив отовсюду монгольские войска. Для утверждения египетского владычества в Сирии большое значение имела крепость ал-Карак, контролировавшая дорогу из Дамаска в Египет и Хиджас, которой владел айюбидский эмир ал-Мугис Умар. В 1263 г. Бейбарс заманил ал-Мугиса в свою ставку, обвинил его в связях с монголами и низложил.

Постоянные войны султан вел с крестоносцами. В 1265 г. он отнял у них крепость Биру. Затем после пятидневной осады была взята Цезария. (Бейбарс первым ворвался в город, прокладывая дорогу своим мечом Бедави.) В следующие годы их участь разделили Яффа и Хайфа. К северо-западу от Тивериадского озера мамлюки заняли Цфат, Рамлу и Тир. В 1268 г. была взята штурмом одна из главных твердынь христиан на Востоке— Антиохия. Стотысячное население этого богатейшего города пережило все ужасы резни и погрома. Десятки тысяч антиохийцев были обращены в рабство. После этого город предали огню и фактически стерли с лица земли. Захваченная добыча была настолько огромна, что мамлюки мерили деньги чашками, а рабов отдавали почти даром (юноша стоил 12 дирхемов, а девушка — 5).

В 1271 г. Бейбарс взял один за другим горные замки ассасинов и заставил их покориться своей власти. В то же время султан распространил свое господство на оба берега Красного моря, укрепился в Хиджазе и Йемене. В 1273 г. он перешел через Евфрат и нанес несколько поражений монголам в их собственных владениях, а в 1276 г. совершил победоносный поход в Судан. Свой последний поход Бейбарс в 1277 г. предпринял в Анатолию. Монголы были разбиты при Эльбистане. Бейбарс провозгласил себя султаном Рума. Однако он не получил поддержки со стороны местных тюркских племен и вынужден был отступить в Дамаск, где и умер 1 июня 1277 г. Смерть его наступила в результате драмы, автором которой он сам и являлся. Пишут, что, намереваясь избавиться от главы сирийских Айюбидов, эмира ал-Малик ал-Кахира, Бейбарс подал ему во время пира чашу с отравленным кумысом. Эмир, почувствовав опасность, незаметно переменил чаши, когда султан отвернулся. Бейбарс выпил отравленный напиток и умер через 13 дней в ужасной агонии. К этому времени в руках мамлюков находилась почти вся Сирия, а во владении крестоносцев оставалась лишь узкая полоса вдоль побережья Средиземного моря.

Султан Котуз недолго наслаждался плодами победы при Эйн-Джалуте. Его убил из-за уязвленного честолюбия эмир Бейбарс, руки которого были уже запачканы кровью султана Туранши. После этого войска убитого возвели Бейбарса на престол, вскоре ему подчинились Египет и Сирия.

Это был властолюбивый государь, который с тех пор приобрел такую же власть, какою некогда пользовался Саладин, и который и способен, и склонен был продолжать во всех главных пунктах политику этого великого предшественника. Еще будучи туркменским рабом, с темным цветом кожи, он вошел в ряды египетских мамлюков и в короткое время достиг среди них большой славы своими военными способностями. Ислам в большей мере был обязан ему победой над Людовиком IX, и хотя он с тех пор два раза направил смертоносное оружие против правителей Египта, но даже эти злодеяния только увеличивали боязливое почитание, с которым мусульманский народ смотрел на лютого героя.

Будучи султаном, он был так же неизменно вероломен и жесток к соперникам или врагам, как прежде, когда был эмиром, но во всех других отношениях он выполнял свою задачу правителя не только с должною мудростью, но также и с большим благородством. Как добрый магометанин, он пунктуально исполнял предписания корана, сам жил воздержанно, принуждал свои войска к такой же умеренности и при помощи религиозных возбуждений поощрял их к бурной отваге. Справедливый к своим подданным, какого бы племени и какой бы веры они ни были, он, несмотря на самую ужасную строгость, дал народным массам чувство безопасности и довольства; и хотя он, как второй Саладин, считал главной задачей своей жизни борьбу с христианством на Востоке до полного его истребления, но все-таки он был политически беспристрастен и достаточно проницателен, чтобы не пренебрегать полезными союзами с некоторыми европейскими державами. Он вступил в дружественные сношения с Михаилом Палеологом, когда тот завоевал Константинополь. Бейбарс постоянно поддерживал хорошие отношения с королем Манфредом Сицилийским125566, которые из-за прибыльной торговли уже в продолжение двух поколений существовали между Штауфенами и правителями Египта. Король Яков Арагонский, друг Манфреда, отправил послов в Каир, и даже враг и преемник Штауфенов, Карл Анжуйский126885, понимал, что ему выгодно поддерживать на Ниле дружбу, в которой так часто укоряла его предшественников римская церковь.

На Востоке дела обстояли не лучше. Тамплиеры и госпитальеры, дворяне и рыцари Аккона, Тира и Антиохии, Кипра и Армении и теперь еще не думали об единодушном союзе для защиты общего дела. Если одна их группа желала мира с мусульманами, то другая мешала переговорам, возобновляя войну. Всякий стремился поймать только ближайшую выгоду, не думая о том, что мир ислама выступал теперь против маленьких христианских областей уже не в прежней разрозненности, а в твердом единодушии, управляемый сильною военной рукой. Франки с окончательной глупостью провоцировали к нападению даже лично султана Бейбарса, не согласившись на размен пленных, которых он предложил. Поистине, для преемника Саладина не могло найтись более благоприятного часа, чтобы окончательно довершить дело великого Айюбида.

В 1262 году Бейбарс велел прежде всего нескольким военным отрядам опустошить княжество Антиохийское, в следующем году он сам повел свои войска в Сирию. Знать самых южных христианских городов Иоппе и Арзуфа поспешила ему навстречу с подарками, чтобы купить пощаду для себя и своих людей. Рыцари Аккона, которые также хотели сговориться с султаном, получили, напротив, насмешливый отказ и должны были вытерпеть сильное нападение. Однако в конце концов Бейбарс ограничился тем, что внушил им сильный страх и, ужасно опустошив земли за Акконом, Тиром и Триполисом вплоть до Антиохии, вернулся в Египет, так что этим походом он, видимо, намеревался сделать только рекогносцировку враждебных позиций, а не думал пока о серьезной войне.

В 1264 году на христианскую Сирию особенно вредно влияла война итальянских приморских городов, в которой венецианцы пытались завоевать Тир. К тому же, крестоносные рыцари предприняли дерзкий разбойничий поход в область мусульман и поощряли армян и монголов к нападению на султана. Но Бейбарс без особенного труда отразил короля Гетума и монголов, и после того стал готовиться к войне с франками. Когда были построены многочисленные осадные машины, он появился внезапно, в феврале 1265 года, под Цезареей и быстро овладел городскими стенами и осадил цитадель. Здесь мусульманам помогли как их отличные машины, так и отвага и неутомимость их султана, который не боялся самой страшной свалки боя, и сам наблюдал под штурмовыми крышами за действиями стенобитных орудий. Через несколько дней мужество оборонявшихся было сломлено, укрепление пало, и Бейбарс так основательно разрушил его вместе с городом, что не осталось камня на камне. С места этих развалин он направился тотчас в Арзуф.

Госпитальеры храбро защищали город и крепости, но султан приказал засыпать рвы и сам вдохновлял свои войска в этой трудной и опасной работе. Через сорок дней тяжелого труда (с половины марта до конца апреля) уже было сделано так много, что можно было решиться на всеобщий штурм. Султан всетаки боялся встретить большее сопротивление. Но сила гарнизона была уже истощена: город едва оборонялся, а через несколько дней сдалась и крепость.

Довольный достигнутым результатом Бейбарс на время вернулся в Египет.

Но он оставил христиан в покое ненадолго. Уже весною 1266 года он снова направился на север. Не торопясь, Бейбарс прошел Палестину, между тем как некоторые его эмиры отправились вперед в северную Сирию, свирепствуя огнем и мечом в христианских областях. Прежде чем христиане поняли, куда султан намеревается идти со своим главным войском, он внезапно осадил крепость тамплиеров Сафед, на северо-западе от Тивериадского озера, важнейшую опору остальных христианских владений внутри страны. Крепость считалась неприступной, но египетским войскам вскоре удалось развеять у гарнизона веру в возможность продолжительного сопротивления. Здесь могло бы помочь только быстрое подкрепление. Однако госпитальеры, оставленные во время Арзуфской битвы без помощи тамплиеров, теперь точно так же не имели желания помочь последним в Сафеде, а так как другие христианские господа искали дружбы с султаном, то крепость была безнадежно потеряна. Осажденные наконец начали переговоры с Бейбарсом, и он, как говорят, побудил их к сдаче крепости обещанием милостивого обхождения с ними. Но, когда ворота крепости были отворены, он взял в плен христиан числом около тысячи и почти всех велел казнить. Чтобы отомстить за это, был предпринят поход в Тивериадскую область значительным отрядом рыцарей, но вследствие беспорядочности поход окончился поражением.

Нападение, которое задумал король Гетум было подавлено еще в самом начале отрядом войска, высланным против него, и так основательно, что Гетум должен был согласиться на уступку земель. В конце концов госпитальеры, в бедствиях этого года желавшие перемирия, получили его, но только при условии, что они больше не будут получать деньги, которые они до тех пор выжимали у некоторых правителей мусульманской Сирии.

В 1267 году Бейбарс главным образом занимался восстановлением и усилением укреплений Сафеда. Столь же решительно, как ему хотелось уничтожить приморские города и опорные пункты крестоносцев, Бейбарс намеревался укрепить оборонительные позиции внутри страны. Из Сафеда султан предпринял несколько набегов на Аккон и на Тир, опустошил страну, захватил много пленных и велел отрубить им головы. У христиан этот год печальнейшим образом ознаменовался еще нападением на Аккон.

Весною 1268 года Бейбарс снова предпринял крупные походы — 7 марта он появился перед Иоппе, взял город и разрушил его цитадель. Оттуда он с быстротой молнии двинулся к Бофору, большой крепости Легковооруженные мусульманские тамплиеров, позади Сидона. Гарнизон ее был немногочислен. Правда, тамплиеры Аккона хотели прийти на помощь, но письмо, в котором они об этом сообщили, попало в руки султана, который послал в Бофор письмо с противоположным известием и этим побудил осажденных к сдаче. Гордая крепость была тотчас же, как Сафед, обращена в мусульманский военный пункт.

Затем султан напал на Боэмунда VI, которого особенно ненавидел за его прежний союз с монголами. Сначала он яростно опустошил область Триполиса, а потом внезапно стал угрожать Антиохии. Рыцарство этого города пыталось обороняться в открытом поле, но было побито, и 16 мая султан потребовал сдачи большой крепости. Переговоры, которые начались по этому поводу, оказались безрезультатными. 19 мая Бейбарс решился на штурм и в тот же день взобрался на стены, которые два столетия тому назад оказали непоколебимое сопротивление крестоносцам. Меч победителей безжалостно свирепствовал над обитателями несчастного города на Оронте. Цитадель еще держалась, но так как часть ее укреплений была уже потеряна, то не оставалось ничего, как просить милости у султана. Помимо женщин и детей, в плен было взято 8 тысяч мужчин, а по окончании битвы прекрасный город и высокая крепость на скале были преданы огню. С тех пор северная Сирия была навсегда потеряна для христиан. Франки добровольно оставили те немногие места, которые они до сих пор там удерживали. Остальные восточные христиане относились ко всем этим ударам судьбы отчасти с дерзким задором, отчасти с жалким рабским чувством, склонным и к трусости, и к измене. Так что Бейбарс имел полное право ответить королю Карлу Сицилийскому, который просил у него пощады для своих единоверцев, что не в его силах помешать гибели франков потому, что они сами готовят свою гибель, и что самый низкий из них старается разрушить то, что сделал бы самый великий.