Каракаллу, сына Септимия Севера, при рождении назвали Юлием (Септимием?) Бассианом в честь отца его матери, Юлии Домны. Каракалла, правильное Каракалл,— прозвище, происходящее от названия долгополого галльского одеяния, которое он ввел и моду в Риме. В 195 г. Септимий Север объявил его цезарем, в 198 г. — августом, в 211 г., после смерти Севера, Каракалла и его брат Гета, сопровождавшие отца с 208 г. в походах в Британии и, унаследовали трон как соправители. Однако они сильно недолюбливали друг друга: взяв с собой прах отца, братья в сопровождении Юлии Домны направились в Рим, но их взаимная ненависть была столь веника, что они не останавливались в одном доме и не ели за одним столом, опасаясь отравления. Оба стремились оказаться в столице, где могли чувствовать себя в большей безопасности.

По приезде в Рим, после похорон и обожествления Севера, они поселились в противоположных концах дворца, и каждый имел многочисленную стражу. Дело шло к территориальному разделу Империи, по которому Гете отходила Азия, а Каракалле — Европа. Этому воспротивилась Домна, не только удрученная раздором сыновей, но и сама, по-видимому, боявшаяся потерять влияние на них.

Вскоре Каракалла убил Гету. Убийство не встретило одобрения преторианцев, помнивших о клятве верности обоим императорам, — армия готовилась к серьезному сопротивлению. Каракалла ответил на это выплатой вознаграждения в размере 2500 денариев каждому легионеру и увеличением довольствия на 50 процентов, кроме того, он поднял плату солдатам. В высшем военном руководстве он устранил военачальников, поддерживавших Гету или старавшихся остаться в стороне. Он также ввел положение, согласно которому ни одна из провинций не имела права формировать войска численностью более двух легионов: тем самым он лишал наместников возможности собрать силы для восстания угрожающего масштаба.

В 213 г. император отправился в Германию, где крупный племенной союз алеманнов создал серьезную угрозу для северных границ Империи. Каракалла победил алеманнов в битве на Майне, хотя его политические противники заявляли, что он попросту откупился. Как бы то ни было, это было дешевле затрат на долгую войну и на два десятилетия отсрочило набеги германцев. Сам Каракалла не испытывал ненависти к германцам, проявляя к ним некоторую симпатию, и даже в подражание германцам носил белый парик. Приверженность Каракаллы этому неримскому стилю была лишь внешним проявлением падения престижа всего римского и италийского. Оно нашло отражение в самом известном юридическом законоположении Поздней Империи, названном по имени императора Конституцией Антонина. Этот эдикт наделял все население Империи, за исключением рабов, статусом римских граждан, который до той поры оставался привилегией жителей Италии и малочисленной элиты в провинциях. Эдикт имел и финансовую выгоду, так как привел к увеличению числа людей, обязанных платить ряд налогов, которые раньше платили только римские граждане.

Грандиозным памятником правления Каракаллы стали термы в Риме, названные его именем, хотя их строительство началось еще при Севере. Окруженное обширными садами с гимнастическими площадками под открытым небом и произведениями искусства, главное здание терм Каракаллы, оборудованное гидравлическими, нагревательными и дренажными устройствами, было рассчитано на 1600 купальщиков. Его центральная часть представляла собой зал с плавательным бассейном под высоким бетонным сводом, державшимся на четырех огромных столбах. Сам зал был столь велик (56x24 м), что люди в нем казались карликами.

Себя же Каракалла предпочитал видеть в образе бога-Солнца или Александра Македонского, покорившего весь мир и даровавшего ему всеобщее гражданство. Соответственно, он строил планы о покорении Парфии, что не удалось когда-то даже Траяну. В 214 г. Каракалла собрал на Дунае огромную армию для восточного похода включавшую 60 тысяч человек, экипированных подобно македонцам прежних времен. В следующем году император вторгся на территорию Парфии, успешно расширил границы Империи за Месопотамию, однако не смог покорить Армению. В 216 г. он начал поход, в Мидию, но вынужден был вериться к месопотамским границам. В это время преторианский сопрефект Макрин, в ведении которого находилась императорская переписка, по письмам Каракаллы понял, что его собственная жизнь в опасности. Поэтому когда Каракалла во время поездки верхом из Эдессы в Карры, где он хотел посетить храм бога Луны, спешился, один из солдат по приказу Макрина ударил императора кинжалом, а офицеры стражи добили его.

Историк Дион Кассий писал, что сенаторы ненавидели Каракаллу. Император был хитер, сообразителен и не останавливался пред применением никакого насилия. Он любил скачки на лошадях, плавание и получал удовольствие от кровопролитных состязаний. Дион Кассий полагал, что у Каракаллы было помутнение рассудка.