хан же Тахтамыш взя орду Мамаеву, жены, казну, улусы н богатество его, злато, и сребро, и жемчюг, и камения много зело, раздал дружине своей. И оттуду тоя же осени отпусти послы своя к великому князю Дмитрею Ивановичи), такоже и ко всем князем руским, поведая им свое пришествие на Воложское ханство и како сопротивника своего и их врага Мамая победи. Князи ж всии рустии чествовавше посла его добре, отпустиша во Орду ко хану Тахтамышу с честию и дары многими. А сами на зиму ту и весною без всякого коснения за ними посла ша к хану своя послы со многими дары, яко же к ханшам и князем его. А князь великий посла своих послов Толбугу да Мокшия октября в 29 день со многими дары. С ними же иде и ростовский посол Василий Татисча. А ноября 1 вся князи рустии, соспавшеся межи собою, учиниша межи собою и закляшася всии друг под другом ничего не искати татаром не клеветати и на Русь не наводити, и асче на кого будет беда от татар, всем заедин стояти. Того же году возвратишася из Орды послании от великого князя Димитриа Ивановича Толбуга да Макшей августа в 14 день, також и других князей коиждо к своему с честию и пожалованием от хана Тахтамыша. И бысть радость велиа на Руси. Но печаль ёсче оставшеся о изби-нных от Мамая на Дону князей, бояр, воевод и слуг, оскуде бо земля Руская воеводами. Паче же слышасче в Орде, яко князи Мамаевы, приклоншиися ко хану, вельми злобствоваху на великого князя и протчих князей за избиение многих их сродников и приятелей, а князь Олег резанский, бояся, да некако князь великий Дмитрий за любовь его и помочь Тахтамышу воздвигнет на него хана, нача, упреждая, клеветати на великого князя и всех князей руских, дабы в свое крестное целование, и о сем страх и печаль бысть на всей Рустей земли. Тохтамыш пресек внутренние смуты и сделал попытку вернуть Орде былое могущество. Он обрушился на русские земли, стремившиеся выйти из-под власти татар. В 1382 г. обманным путем взял Москву и сжег ее. Та же участь постигла и другие русские города. Согласно Никоновской летописи: хану Тахтамышу бывшу на Воложском государствйи, и бысть в третие лето ханства его в Сараи и в Болгарех, сей по возмусчению злодеев христиан сих умысли землю Русскую разорите и вся христианы изгубити, повеле вся гости руския поимати и товары их пограбити; да некако дадут весть, постави всюду заставы крепкия. И начат сбирати силу многую, поиде к Волзе и перевезесь Волгу, иде изгоном на великого князя Димитрия Ивановича в Москве. Слышав же о сем князь великий Димитрий Консянтиновйч Нижняго Новаграда и Суздаля, посла К хану Тахтамышу сыны своя князи Василиа да Семена. Они же, шедше, не преяше его, бе бо иды борзе. Они же гнаша вслед по нем неколико дний и едва нападоша на путь его на месте нарицаемем Серняче, и постигше в земли Резанстей. А князь Олег резанский устрете его на край земли Резанския со многими дары и добил челом ему, дабы не воевал земли его; и обведе его коло своея земли, показуюсче ему пути и броды чрез Оку, и даде Тахтамышу вожди многи, а великому князю ни вести даде.

Князь великий Дмитрий Иванович, прияв весть от. Нижняго, иже Тохтамыш на нь идет, посла собирати воя своя и поиде противо его к Коломне. Но видяй, яко сила его мала, нача мыслите с братом Володимером Андреевичем и с бояры, рекусче: «Неудобно нам малости ради вой стати противо хана. И асче побеждени будем, то погубим всю землю Рускукх и не можем к тому милости испросите. Аще ли же и победим, то с большей силой пришед, паки вся погубит». Един тысяцкий великого князя спори о сем, глаголя: «Идем княже, на броды и станем сожидати воинства. А к хану поели дары с покорою и прори милости: да либо укротим ярость его и умирим, асче ли же сего не приимет, то имеем путь возвратитися, и всюду его держа, медлите, и не дата земли пустошити». Но тии, не послушавше, идоша вспять. И бысть на всех страх велий, мнозие от воинства бежаша. И князь великий иде сам в Переяславль, а оттуду в Ростов и на Кострому. В Москву же посла, повеле крепити, а княгине с детьми изыти в Переслав. Брата своего Володимера Андреевича посла на Волок, повеле тамо тверского князя и иных на помосчь просити и, собрався, ити противо татар, а снитися йма всем у Дмитрова. Тактамыш же перешед реку Оку и прежде всех взя град Серпухов, созже и поиде к Москве, воюя и разоряя всюду. А князь Володимер Андреевич, пришед на Волок, собра вой до 8000 конных и пеших, а в Новгород посла, зовусче, но тии не успеша, а князь великий на Кострому собра до 2000 пеших и конных. В Москве же учинися тогда мятеж велий, овии бежати хотяху, а инии нудяху во граде сидете. И бывши межи ими распре велицей, и восташа злии человецы друг на друга, сотворища разбой и грабеж велий. Людие же хотяще бежати вон из града, они ж не пущаху их, но убиваху их и богатество, имение их взимаху. Киприян же митрополит всеа Русии, воспрещайте им. Они же не стыдяхусь его, и небрежаху его и великую княгиню Евдокею преобидеша. Митрополит же и великая княгиня начата у них проситися из града, они же не пущаху их. Ниже бояр великих устрашишась, но на всех грозишась, и во всех вратех градных со обнаженными оружий стояху, и со врат градных камением метающе, не пущающе никого же изыти из града. Но по мнозе едва великим молением умолени быша, выпустиша из града Киприяна митрополита, и великую княгиню Евдокею, и протчих с ними, но сих ограбиша. И бысть мятеж велик во граде Москве. Потом прииде к ним во град некоторый князь литовский, именем Остей, внук Олгердов. Той укрепи град и люди и затворися с ними во граде. Тахтамыш же хан прииде к Москве месяце августа в 23 день в понедельник в пол-обеда. И узреша их со града, и вострубиша граждане. Они же пришедше на поле градное и сташа в поле за два или за три стрелища от града. И по мнозе времяни приехавше ко граду, вопросиша о великом князе, где есть. Они же.отвещаща им со града, глаголюще: «Несть его во граде», Татарове ж вокруг всего града объехавше, разсмотряюще места, и отъедоша: бе бо около града чисто, зане гражане сами посады своя пожгоша и ни единого тына или древа оставиша, блюдушась примета ко граду. Князь же Остей литовский, внук Олгердов, со множеством народа, оставльшимся во граде, елико снидошась со всех стран во град, укрепляхусь и подвизахуся противу татар на бой. Людии же безумнии, упившеся, возлезше на град, ругахусь татаром, плююще и укоряюще их, татарове же прямо к ним на град голыми саблями своими махающе, аки сецаху, показующе им страх издалече. И к вечеру полцы и Татарстан отступиша от града. Гражане ж начата веселитися, мняще, яко устрашатся их татарове.

Наутрие ж сам хан прииде со всею силою под град и приступиша ко граду со все страны, не стреляюще, но точию зряще на град. Гражане ж пустиша на них до стреле. Они же начаша саблями махати на них, аки сещи хотяще. Гражане ж но-ипаче пущаху на них стрелы и камение метаху из самострелов. Татарове ж возъя-ришась и начаша стреляти на град со все страны.И идяху стрелы их на град, аки дождь силен и умножен зело, не дающе ни прозрети. И воздух омрачиша стрелами, и мнози гражане во граде и на стенах падаху мертви. И одоляху татарский стрелы паче, неже градския, и бе приступ их ко граду яр зело. И ови от них стояще, стреляху, а друзии скоро ричуще семо и овамо, тако изучени быша, и стреляху без погреха; а ини на конех не борзо вельми гоняюще и на обе руце напред и назад поспешно стреляху без погреха; а друзи от них, сотворше лествицы и прислоняюще, лезаху на стену. Гражане ж воду в котдех варяще, лияху на них и тако возбраняху им. Отшедшим же сим татаром, яко утомившимся, и паки инем свирепейшим и лютейшим приступаюсчим, гражане ж противу их подвизахусь, стреляюще, и камением шибающе, самострелы напрязающе, и пороки, и тюфяки; нецыя ж и самыя тыя пушки или самострелы велики пушаху на них. Бе же некто гражданин москвитин суконник, именем Адам, той со Фроловских ворот пусти стрелу из самострела и уби некоего от князей ординских, нарочита, сильна и славна суща, и велику печаль сотвори хану Тахтамышу и всем князем его. Стояв же хан у града три дни, и на четвертый день обольсти князя их Остея, внука Олгердовича, лживыми словесы и лживым миром сице: бывшим у хана в станех по нужде для спасения земли своея князем суздальским, шурьям великого князя Димитрия Ивановича, Василию, да Семену, сыновьям Димитрия Констянтиновича, и призва я хан, рече, да умирят град Москву и приведут в покорение, обесчевая им дати великое княжение в вечное владение и претя, асче не сотворят, сами и вся земля Руская зле погибнут. Они же в недоумении велии бывше, бояхуся князя великому крест соступите и град предати и паки бояхуся, да некако хан, Москвы ради разгневався, их самих и всю землю Русскую погубит. И начаша просити хана и князей со слезами, и да не погубят град той. Хан же Тактамыш клятся им своим законом бесурманским, яко ни рукою кого коснется, не токмо возьмет тое, еже ему с честию принесут. Сие же рече лукавную, яко не сам избиет, но уже первое клятвы повеле вся избити, егда внидут во град. Князи же, не разумеюсче льсти, сей, обесчаша поведенная сотворити. Наутрие, убо еже есть на четвертый ден в пол-обеда по повелению ханову приехаша татарове, нарочитыя и большия князии ординская и рядцы его, с ними ж и два князя суздальския, шурья великого князя Дмитрея. И пришедше близ стен градских, по опасу, начата глаголати к народу, сущему на стенах, сице: «Хан вас, своих людей, и своего улуса хощет жаловать, понеже неповинни есте, не на вас бо гневаяся прииде, но на князя Дмитрия. Вы ж достойни есте милости, и ничтоже от вас хан требует, точию сретите его с честию со князем вашим с лехкими дары, хощет бо сей град видети и в нем быти, а вам дает всем мир и любовь». А князь Василей да князь Семен суздальские с татары глаголюсче заедин, «не боятися гражданом никоего зла». Но князь Остей и воевода великого князя не хотяху верити татаром, рекусче, яко сольстивше, прияв град погубят вся Христианы и всию землю Рускую. Князи же суздальсти, верюсче ли хану и его клятве или льстяху великому княжению и завидуюсче силе великого князя Димитрия, кляхуся тяжкою клятвою, яко никое зло граду сотворится. И народи всии, слышавше сиа, начата кричати на князя Остея и воевод, да смирятся с ханом, глаголюсче, яко «не можем силе его противитися». Тии же со слезами просясче, да претерпят мало, егда князь великий и брат его Владимир Андреевич, собравше силы, приидут на отсечь, ведусче бо, яко с ханом бе не более 30 000 всех вой его.

Но народи не хотяху их слушати, понудиша князя отворити врата и изыти с дары к хану. И тако вземше ото князей татарских и суздальских правду, еже не блюстияс Христианом ничего же от хана и от татар его, отворища врата градныя и выидоша со кресты, и со князем, и з дары, и с лутчими людьми. Татарове ж князя Остея тайно вземше в полк свой и тамо убита его, потом внидоша во врата града заяша вся крепости и начата вся граждане без милости сещи. Священнический иноческий чин овех изсекоша, а другая плениша, и церкви разграбиша, и книг множество отвсюду снесено в осаду пожгоша и богатство, а имение и казны княжеския взята. Взят же бысть град месяца августа в 26 день в 8 час днии. Тогда убо Тахтамыш хан распусти рать свою, овех к Володимеру и овех к Переставлю, друзии же Юрьев взята, а инии Звенигород, Можаеск, Боровеск, Рузу и Дмитров и власти и села вся плениша. Переславль же вземше, пожгоша, а гра-жане мнози на езеро избегоша в судех и тамо избыша от них. И княгиню великую мало ту не погстигоша, шествовала бо от Москвы к переславлю, Ростову и на'Кострому к великому князю Дмитрию Ивановичю. Князь великий же Дмитрей Иванович тогда со княгинею своею, и з детьми своими, и с некоими не во мнозе бояры своими соблюдесь на Костроме. А мати князя Володимера Андреевича и княгиня его в Торжку, а Герасим, епискуп коломенский, в Великом Новегороде. Киприян, митрополит всея Русии, во Твери прибыша; прииде бо из Новагорода пред пришествием Тахтамышевым за два дни и виде разньство и распрю во граде Москве, отьиде во Тверь и тамо избысть. Татарове ж хотеша и ко Твери итии, но князь Михайло Александрович тверский после киличея своего к Тахтамышу хану именем Гурлена, с честию и з дары многими. Хан же прият дары с честию и отпусти его ко Твери, послав с ним ярлык свой, жалование, ко князю Михаилу Александровичю тверскому...

Князь же Володимер Андреевич стояше ополчившеся, близ Волока со многою силою, бе бо с ним более 7000. И нецыи татары, не ведяще о сем, ехаша к Волоку. Он же прогна их от себе. И тии прибегоша к Тахтамышу хану пострасчены и возвестиша о силе рустей. Он же слышав, что князь великий на Костроме и брат его Володимер у Волока, в селикими воинствы, нача поблюдатись, чая на себя нашестаия великого Князя и брата его, и силу свою собравше к себе. И тако по малех днех поиде вспять со многим полоном и бесчисленным богатством, а наперед себя пусти рать к Коломне. Они же, шедше, град Коломну взята. Князь резанский Олег, асче вельми завиствуя великому князю и Тактамышу тайне помогая и поусчая, и егда Тактамыш доиде к Москве, не помогаше великому князю, ни вести ела в Москву, и закрывайся не хотя со ханом итти, устранися во град Брянск, якобы видетися с сестрою, бояся бо, да некако князь великий Димитрий, победи татар, его самого изгонит. И тако, шед, повеле бояром встретити ханы с дары многими и просити, да не идет чрез землю Резанскую, но прямо в землю Володимерскую, яко же и сотвори. Егда же Тактамыш возврасчася, тогда князи чуздальстии, боясчеся, да некако Олег я начнет о перевете со князем великим клеветати, и яко имеяху многи речи на нь и хотясче отмстити ему беду, нанесенную Тактамышем, по его навету, начата хану глаголати, яко Олег име перевет с недруги его, с великими князи московским и литовским. Тогда преиде реку Оку хан со всеми силами своими, и повоева Рязанскую землю, и полону много взя с собою, отъиде в Поле восвояси. И посла в Новгород в Нижний ко Князю Дмитрею Костянтиновичю шурина своего, именем Шиахмата, вкупе с сыном его со князем Семеном и ярлык, давая ему великое княжение Владимерское со всеми городы, а другого сына его князя Василья поя с собою в Орду. И тако отъиде хан с безчисленным богатеством и полоном восвояси. Не по мнозех же днех князь великий Дмитрей Иванович и брат его князь Володимер Андреевич з бояры своими приидоша во свою отчину во град Москву и видевше оный пуст и полонен совсем, токмо множество тел христианских всюду лежаху, опечалишась о бывшем и прослезивщеся, повелёша избиенных хоронити со псалмы и песньми. Убиен же бысть тогда Симеон, архимандрит спаской, и другий архимандрит Ияков, Иосиф, игумен Кирилове кий, и инии же мнози игумени, и священницы, и иноцы, и бояре, и купцы, и прости людие избиени быша от татар. Полону же толико выведено бысть во Орду многое множество, яко и зчести невозможно. И повеле князь великии Москву паки устрояти. И людие изхождаху из лесов и иных градов разбегшися, нача строитися, первее град укрепиша...