ЯГАЙЛО (лит. Jogaila) — великий князь литовский в 1377— 1392 гг. с перерывами, король польский с 1386 г., родоначальник королевской династии Ягеллонов, сын великого князя литовского Ольгерда от брака с Ульяной, дочерью великого князя тверского Александра Михайловича: «В лето 6885. Умре вели-кии князь Литовъскы Олгирд зловерны, безбожны и нечестивый, и по нем седе на княженье сын Ягаило. Бе же не един сеи сын у Олгерда, но 12 сынов бяше у него, от перьвыя жены 5, а от другая от Тверянкы, от сестры княжи Михайловы Александровича 7... Всем же сим горо-ды и княженья раздал есть, а умирая приказал стареишиньство сыну своему Яга-илу, того бо възлюбил паче всех сынов своих и избрав его из всей братьи своее дасть ему и княженье великое». Род. ок. 1350 г. Я. был человеком достаточно дальновидным и при этом коварным, а когда ему было выгодно, то и до крайности жестоким. Старший брат Я. Вигунд (Андрей Ольгердович), княживший в Полоцке, как только в 1377 г. умер их отец, рассорился с братом и сел, с позволения великого князя московского Дмитрия Ивановича, на новгородское княжение; вслед за этим и другой брат Я.— брянский и трубчевский князь Корибут (Дмитрий Ольгердович) — перешел на службу в Москву, особенно после того как Дмитрий Иванович отправил в Северскую землю свои полки под командой князя Д. М. Волынского-Боброка. Все это не понравилось Я., и в 1380 г., заключив тайный договор с Тевтонским орденом, чтобы обеспечить себе тылы, он отправился на помощь к темнику Мамаю, с которым также подписал договор о союзе против Москвы. Некоторые исследователи утверждают, что к этому

союзу присоединился якобы и великий князь рязанский Олег Иванович; Олег с Я. будто бы совершенно уверены были в том, что Дмитрий Иванович не отважится вступить в бой с такой мощной коалицией, а, как обычно, убежит на север — в Кострому, Новгород Великий или на Двину; они же, ублажив Мамая богатыми дарами и серебром, разделят всю Северо-Восточную Русь на 2 части: одна сторона отойдет к Литве, а другая — к Рязани. Однако, видимо, такие рассуждения далеки от истины, потому что, во-первых, Москва как никогда была в то время сильна, во-вторых, Рязань, наоборот, была столь же слаба и разорена предыдущими набегами татар и внутренними усобицами, а в-третьих, Я., кроме единственного эмоционального порыва против Москвы в 1380 г., за все время своего правления никогда не воевал с Московским государством, не видя с его стороны хоть какой-нибудь серьезной угрозы своей державе. Видимо, этот порыв его быстро прошел под Одоевом, когда он остановил вдруг свое войско всего в одном переходе до Куликова поля и, таким образом, опоздал к началу Куликовской битвы, простояв на месте по неизвестной причине дольше необходимости, пока шло сражение, а затем поспешил вернуться в Литву: «Князь же Ягаило побеже и со всею своею силою Литовъ-скою назад со многою корыстью никым же гоним, не видев великово князя, ни рати его, ни оружья его, но токмо имени его боящеся и трепещуще». В его отсутствие Кейстут, занял Вильно и объявил себя великим князем. Я. стал готовиться к борьбе с дядей. В 1382 г. он заманил его вместе с сыном Витовтом в свой лагерь и, вероломно захватив обоих, отправил в заточение в Крево. Там Кейстут был вскоре умерщвлен, Витовту же удалось бежать. В том же году Я. за помощь тевтонских рыцарей в его борьбе с Кейстутом отдал им Жемайтию, бывшее владение казненного дяди. Од-

нако Я. должен был уже опасаться мстительного Витовта, который призвал на помощь крестоносцев и ради этого перешел даже из православия в католичество. Уже скоро Я. стал терпеть поражения в борьбе с союзниками. Когда же тевтонские рыцари стали укреплять Ков-но, чтобы сделать его базой для завоевания для Витовта Литвы, Я. пошел на мировую и предложил двоюродному брату забыть прежнюю вражду и заключить мир и союз теперь уже против рыцарей — исконных врагов литовцев. Ви-товт решил еще раз поверить Я., тем более что тот давал ему большие владения за мир, и перешел обратно в православие. Соединив свои войска, братья после 3 недель осады взяли Ковно, нанеся Ордену оргомные потери. Заключенная в 1385 г. по инициативе малопольских феодалов Кревская уния между Литвой и Польшей была оформлена в 1386 г, браком Я. с юной польской королевой Ядвигой: «Того же лета женися великыи князь Литовъскыи Ягаило Олгердовичь, поя некоторую королицу не имущу ни отца, ни матери, и ея же ради достася ему королевъство в Лядьскои земли». Итак, в Волковыске было подписано соглашение, по которому поляки «берут себе господином и королем литовского князя и обеспечивают за ним, дарят и отказывают ему высокодостойную Ядвигу, королеву польскую для соединения ея с ним законным браком». 18 февраля 1386 г. Ягайло крестился в католическую веру и 4 марта короновался под именем Владислава II Ягелло (польск. Wladyslaw II Jagiello). Во время церемонии коронации он обязался вернуть Польше земли Юго-Западной Руси с гг. Холм, Белз и Каменец. Я. сделал своей резиденцией г. Краков, а правителем Литвы назначил своего брата Скиргайла. В 1387 г. в Вильно было объявлено о принятии Литвой католичества в качестве официальной религии (в то время как в славянских землях Великого княжества Литовского население в основном исповедовало православную веру), и Я., исполняя взятые перед поляками на себя обязательства, приступил к крещению Литвы. Вельмож он заманил в католичество подарками, а простой народ — силой. В Вильно было созвано множество язычников; чтобы сократить обряд, литовцев ставили в ряды целыми полками; священники кропили их святой водой и давали христианские имена: в одном полку всех называли Петрами, в другом — Павлами и т. д. Я. ездил между ними, объяснял на литовском языке символ веры и дарил всем белые суконные кафтаны, чему литовцы были весьма рады, т. к. до сих пор одевались лишь в шкуры и полотняные рубахи и штаны. С принятием христианства в Литве появилась письменность и были открыты первые школы. Этот

брак Я. с Ядвигой имел в высшей степени неблагоприятные последствия для будущего всех западных русских областей. До него Литва была почти полностью государством русских, с полным их господством над язычниками-литовцами. Теперь же, с переходом Я. в католиче-ство и соединением Литвы с Польшей, все должно было измениться. Тотчас же после свадьбы Я. велел казнить двоих своих приближенных, имена которых не сохранились, за отказ перейти из православия в католичество. Как видно из истории последующих столетий, бедствия, обрушившиеся на православие в Западной Руси из-за этого брака, продолжались несколько веков и не окончились до сих пор. Оппозиция унии со стороны прежде всего украинских и белорусских феодалов вынудила Я. в 1392 г. передать власть в Литве (а в 1401 г. и титул великого князя) Витовту: «Король Ягаило дал Витовту Кестутьевичю кня-женье Литовъское великое». По Островскому соглашению с Я. тот получил назад свою вотчину Тракай, а также Жемайтию и столицу Литвы Вильно; литовские, белорусские и украинские феодалы получили большую самостоятельность. По договору, заключенному в Острове, Витовт становился пожизненным великим князем в Литве, а в случае смерти Я.— и королем Польши. И Литва, и Польша готовились к большой войне с Орденом и, несмотря на то что в 1404 г. с рыцарями был заключен мир, все понимали, что это — всего лишь передышка, чтобы перегруппировать свои силы и найти новых союзников. В подготовке Великой войны 1409— 1411 гг. с Тевтонским орденом и в ходе Грюн-вальдской битвы в 1410 г. (во время которой он вместе с Витовтом командовал объединенным польско-литовско-русским войском) Я. сыграл свою, но отнюдь не главную роль. Наибольшая заслуга в этой сокрушительной победе, после ко-

торой Орден уже никогда так и не смог больше подняться, принадлежит военным талантам Витовта, а не Я., который не доверял оружию и не любил военных походов: «Того же лета бысть побоище королю Ягаилу Олгердовичю, наречено-му Володиславу, и князю великому Ли-товъскому Витовту Кестутьевичю с Нем-ци с Прусы в земли их Прусской межи городов Дубравны и Острода. И убиша местера и маршалка и кундуры побита и всю силу их Немецкую побита и го-роды их Немецкые поимаша...» В 1413 г. в г. Городла состоялась уния литовского боярства с польской шляхтой, в результате которой в Литве вводились те же порядки и административное деление, что и в Польше. Поляки после смерти Я. не имели права избирать себе нового короля без согласия литовцев, так же как и литовцы после смерти Витовта не могли выбрать себе великого князя без одобрения поляков. Скрытный и подозрительный, Я: никогда долго не опирался на ту или иную группу людей среди своих приближенных, представлявших различные интересы, давая поочередно тем и другим преобладание в решении тех или иных государственных дел. Таким образом, вокруг короля образовалась сильная олигархическая партия, в которой польское духовенство составляло отдельную, опережающую всех фракцию. Польша пользовалась в его время большим влиянием среди других европейских держав. В 1429 г. в числе прочих именитых гостей был приглашен Витов-том в Луцк на свою коронацию. Сюда, кроме престарелого Я., приехал император Священной Римской империи Сигиз-мунд, молодой внук Витовта — великий князь московский Василий II Васильевич, тверские и рязанские князья, крымский хан, магистры Ливонского и Тевтонского орденов, папский легат, посол византийского императора и многие из удельных русских и литовских князей. Съезд столь высокопоставленных гостей не привел, однако, к желаемому результату. Хотя Сигизмунд и уговорил Я. дать согласие на венчание королевской короной Витовта, но этому воспротивились могущественные польские паны во главе с краковским епископом Збигневом Олесницким. Они отлично понимали, что превращение Витовта в короля навеки оторвет Литву от Польши, и потому так подействовали своими уговорами на слабодушного Я., что тот залился слезами, благодарил их за верность, а затем тайно ночью бежал из Луцка, чем привел в немалое смущение Витовта и его гостей. Великий князь, однако, не успокоился на этом и вновь пригласил на следующий год своих гостей на повторную коронацию, но теперь уже в Вильно. Особенно усердно он упрашивал прибыть туда Я. И вот, когда в 1430 г. все собрались в

литовской столице, выяснилось, что короны нет: ее по приказу того же Олес-ницкого перехватили в дороге и на всякий случай распилили. После долгого ожидания приглашенные гости стали разъезжаться, а огорченный Витовт так расхворался, что в том же году умер. После смерти Витовта литовские паны, не довольные как Я., так и поляками, решили возвести на литовский престол брата Я.— Свидригайла. Его избрание давало уверенность литовским вельможам, что при нем Литва не будет зависеть от Польши. И для русского населения он был желанным человеком за свою искреннюю любовь ко всему русскому и хорошее отношение к православию, хотя и был католиком. К несчастью, Свидри-гайло был грубым, невежественным, несдержанным человеком и много пил. Возведение его на литовский трон оказалось тяжелым ударом для поляков, поскольку он сразу же заговорил об отделении Литвы от Польши, доказывая, что союз Литвы с Польшей вреден для первой, и ссорился с Я., особенно во время попоек. Но скоро литовские вельможи, в основном католики, составили против Свидригайла заговор, обвиняя его в слишком большой любви к «схизматикам», т. е. православным, которым он раздавал

при дворе важные должности, и Свидри-гайла вынужден был спасаться бегством. На престол в Вильно сел глава заговора — брат Витовта, Сигизмунд Кейстуто-вич. Я. подтвердил это избрание, за что Сигизмунд уступил Польше литовскую область — Подолию, населенную русскими, а после своей смерти обещал отдать полякам и Волынь. Свидригайло, получивший поддержку в русских областях Литвы, начал борьбу с Я. и Сигизмун-дом. Я. умер в 1434 г., в самый разгар этой борьбы, на 86-м году жизни. Сохранив до самой старости страсть к охоте и любовь к природе, он вышел в холодную весеннюю ночь послушать пение соловья, простудился и скончался недалеко от Львова.

Я. был весьма неказистой наружности: среднего роста, худощавый, имел небольшую голову клином, покрытую редкими волосами, продолговатое лицо с узким подбородком и маленькие Чёрные глаза с бегающим, беспокойным взглядом; брил бороду и носил длинные, тонкие усы. Он не умел ни читать, ни писать, но, кроме литовского языка, знал польский и русский. По своему беспечному, уклончивому нраву Я. был именно тем государем, которого желали польские дворяне и духовенство, чтобы приобретать все больше и больше прав за счет крестьян и королевской власти, и расхищать государственное достояние. По их стопам старались идти и окатоличенные литовские бояре и потому они уже достаточно быстро стали богаче и влиятельнее своих же природных князей — Рюриковичей и Гедиминовичей.