Описываемый период явился временем непрерывных беспорядков и гражданских войн; ожесточенные Гуситские войны предвещали кровопролитные столкновения эпохи Реформации. На первом этапе этих конфликтов самой выдающейся фигурой являлся гениальный полководец Ян Жижкаок. 13601424.

После смерти Карла I Чехия (Богемия) вместе с Силезией и Верхними Лужицами досталась его сыну Вацлаву IV (1378– 1419 гг.), являвшемуся до 1400 года одновременно и германским императором. Другой сын Карла I, Сигизмунд, получивший Бранденбург, в 1386 году стал венгерским королем, а в 1411 году был избран германским императором. Именно этим наследникам Карла I и пришлось столкнуться с революционным движением чешского народа — Великой крестьянской войной.

Основной силой народного движения было крестьянство, подвергавшееся в Чехии жестокой феодально-крепостнической эксплуатации. Вместе с тем важное значение в деле общей борьбы различных слоев народа имел подъем активности чешского бюргерства, возмущенного произволом патрицианских немецких правителей городов и поведением онемеченных чешских панов, которые поддерживали посягательства германского императора на независимость Чехии. Среднее и мелкое дворянство примыкало к бюргерам в своем недовольстве крупными феодалами, грабившими его и бесцеремонно с ним обращавшимися. Особенностью назревавшего социального и национального конфликта было то, что классовая борьба осложнялась антицерковной борьбой, в которой на первых порах принимали участие все сословия феодальной Чехии. Знаменем антифеодальной и развернувшейся наряду с ней национально-освободительной борьбы в Чехии сделалась Реформация — широкое движение за ликвидацию церковных богатств и против политического влияния католической церкви.

Проповедь реформационных идей пользовалась большим успехом среди чешского бюргерства уже во второй половине XIV века. В 60-х годах с критикой духовенства выступил в Праге монах-августинец Конрад Вальдгаузер. Приблизительно в то же время выступил Ян Милич, обличавший пороки прелатов и клеймивший духовенство за его богатства и роскошь. После смерти Яна Милича проповедь реформационных идей продолжал Матвей из Янова. Матвей призывал вернуться к простоте нравов первоначального христианства. Он требовал ликвидации всех монастырей и заявлял, что имения церкви должны принадлежать бедноте. Сословия феодального общества Матвей считал изобретением дьявола. По его мнению, в мире должно было быть установлено всеобщее равенство.

Один из последователей и учеников Матвея выдвинул требование ввести причащение всех мирян, а не только лиц духовного звания, «под обоими видами», т.е. причащение всех верующих хлебом и вином. Это требование было направлено против одного из догматов католической церкви, утверждавшей, что только духовенство может причащаться «под обоими видами»; светские же люди должны причащаться лишь хлебом, а не вином (т.е. вкушать, как учила церковь, лишь «тело христово», но не его «кровь»). Значение этого догмата состояло в том, что он служил «обоснованием» привилегированного положения духовенства и его выделения из мирян. Требование же причащения «под обоими видами» и для мирян было по существу отрицанием привилегированного положения католического духовенства. Острая борьба, развернувшаяся в Пражском университете между чешскими и немецкими магистрами, оказалась сразу же связанной с первыми выступлениями чешских реформаторов. Наряду с их идеями в Пражском университете стало распространяться близкое к ним учение английского реформатора Джона Уиклифа. Чешских магистров и студентов, отражавших настроения и идеологию широких кругов чешского бюргерства, в богословских и философских сочинениях Виклефа привлекали критика католического духовенства и отрицание его прав на богатства и земельную собственность. Виднейшим вождем чешской Реформации стал магистр Пражского университета Ян Гус. Ян Гус родился в 1371 году в местечке Гусинце (Южная Чехия) в бедной семье. Первоначальное образование он получил в приходской школе. В 1394 году Гус окончил Пражский университет со степенью бакалавра, а в 1396 году ему была присвоена ученая степень магистра «свободных искусств». С 1398 года Гус стал преподавать в университете и в том же году выступил на публичном диспуте в защиту учения Виклефа. В 1403 году Ян Гус стал ректором Пражского университета. К этому времени он имел также сан священника и был проповедником Вифлеемской часовни.

Став ректором университета, Гус старался обеспечить в нем руководящую роль чешских ученых. В 1409 году король Вацлав IV был вынужден предоставить чехам в управлении университетом три голоса, а немцам только один. Потеряв свое господствующее положение в университете, немцы ушли из него и создали свой собственный университет в Лейпциге.

Расширение реформационного движения, острота конфликта между Гусом и католической церковью, а особенно появление в проповеди Гуса антифеодальных идей и прежде всего идеи о том, что не следует повиноваться «неправедным властям», напугали короля и крупных феодалов, и они перешли от прежней политики нейтралитета к репрессиям. В 1412 году Гус выступил против объявленной папой Иоанном XXIII публичной продажи индульгенций в Чешском государстве. Иероним Пражский, близкий друг Гуса, обратился к народу с призывом организовать манифестацию протеста. Состоялось шествие, участники которого предали папские буллы сожжению. Это открытое выступление сторонников Гуса немедленно вызвало карательные меры со стороны властей: они приказали казнить троих участников антипапского выступления. Сам Гус был вынужден по приказу короля оставить Прагу и поселиться вблизи Козьего Замка, неподалеку от того места, где возник впоследствии город Табор.

В 1414 году Гус был вызван на церковный собор. Император Сигизмунд выдал ему охранную грамоту, но ничего не сделал для того, чтобы гарантировать его неприкосновенность. Гуса арестовали и в 1415 году сожгли как еретика.

Сожжение Гуса вызвало во всех слоях чешского общества, за исключением верхушечного слоя чешских панов, бурю негодования и протеста. 452 чешских и моравских дворянина обратились к Констанцскому собору с обвинительным письмом, в котором заявляли, что сожжение Гуса они рассматривают как оскорбление всего чешского народа. Вместе с магистрами Пражского университета и чешскими бюргерами сторонниками Яна Гуса и Иеронима Пражского объявили себя также средние и мелкие феодалы Чехии. Все они образовали в дальнейшем умеренный лагерь и стали называться «чашниками», поскольку одним из их требований было: «Чаша для мирян!», что означало требование причащения мирян не только хлебом, но и вином из чаши.

Несравненно больший размах приняло движение протеста народных низов — крестьянских масс, бедных ремесленников и городского плебса. В 1415– 1419 годах главным центром революционных выступлений явился юг Чехии. Крупные восстания произошли в Писеке, Клатови, Пльзене, Сезимовом Устье и других городах. В ходе событий выдвинулось большое количество народных проповедников. Одной из наиболее ярких фигур этого периода был священник Вацлав Коранда из Пльзеня, проповедовавший секуляризацию церковных владений и отрицавший церковные обряды. Многие тысячи людей стекались на выступления народных проповедников, призывавших своих слушателей «препоясаться мечом» и выступить против их угнетателей. Одним из излюбленных мест народных собраний являлась гора Табор в Южной Чехии. Это же название получил и город, основанный восставшим народом несколько позднее, в марте— апреле 1420 года. Все участники крестьянско-плебейского лагеря получили название таборитов.

Вооруженную организацию таборитов возглавил разорившийся чешский рыцарь Ян Жижка (1378– 1424 гг.), имевший большой боевой опыт. Он участвовал в боях при Грюнвальде и Азенкуре. Ян Жижка использовал богатый боевой опыт чешского народа, обобщенный в «военных артикулах», представлявших собой систематизированное древнее чешское военное право. Это был герой чешского народа, великий славянский полководец, не знавший поражений на поле боя. Жижка заявил о том, что он взялся за оружие с целью освобождения чешского народа и всего славянства от немецкой агрессии, а не только для отстаивания религиозных истин.

Программа чашников — чешского бюргерства и рыцарства, которые стремились ослабить могущество католической церкви, устранить засилье духовенства и расширить светское землевладение за счет церковного, сводилась по существу к требованию «дешевой церкви». Чашники не хотели перемен в социальном строе Чехии. Они добивались принятия так называемых четырех пражских статей, а именно: секуляризации церковных земель, свободы проповеди в духе гусизма, ликвидации исключительного положения католического духовенства путем внедрения причащения «под обоими видами» и наказания лиц, виновных в так называемых «смертных грехах». Программа чашников была антикатолической, она была направлена также против чужеземного засилья.

Четыре пражские статьи были приемлемы и для чашников, и для таборитов, выражавших интересы крестьянских масс и городских низов. Однако табориты понимали четыре статьи иначе, чем чашники. Табориты требовали полной и безусловной свободы проповеди. Из требования равенства, символом которого была чаша, народные массы выводили отрицание феодальных сословий и уничтожение имущественных различий. Если шляхта и бюргеры, захватив церковные земли, думали лишь о том, как бы удержать свои приобретения, то народные массы требовали раздела отобранных у духовенства земель. Исходным пунктом программы таборитов являлось их учение о начавшемся мировом перевороте, который должен закончиться победой добрых людей над злыми. Переворот табориты представляли себе как акт насильственного устранения «грешников и противников закона божьего», под которыми они мыслили феодалов, высший церковный клир и чиновников феодального государства. Табориты рассматривали переворот как «дело бога», но утверждали, что он должен быть начат руками «верных», руками «ревнителей божьего дела», под которыми они понимали людей, принадлежащих к трудящемуся народу. Каждый из «верных» призывался к тому, чтобы «лично проливать кровь противников закона Христа» и «омывать свои руки в крови его врагов».

В крае, очищенном от врагов, табориты хотели уничтожить все феодальные порядки и возвратить крестьянству общинные угодья. Они запрещали «крестьянам и всем подданным» платить какой бы то ни было налог феодалам и намеревались установить в своем крае «царство божье», при котором «исчезнет всякий властитель, прекратится дань и всякое светское государство». Полный переворот предусматривался таборитами и в делах церкви. Существовавшая церковь и все ее порядки должны были быть полностью уничтожены, а имущество церкви отдано трудовому народу. В своих планах новой церкви табориты шли значительно дальше Гуса, заявляя, что нет нужды и в самом Евангелии, ибо новый «закон Христа будет записан в сердце каждого». Упразднялось и почитание «святых», а также действие всех церковных постановлений и предписаний «святых отцов». Табориты призывали народные массы ввести новый порядок в занятом ими крае и удерживать этот порядок силой меча вплоть до общего мирового переворота, который, по их ожиданиям, будет делом рук «самого Христа». Следовательно, программа таборитов была прежде всего антифеодальной. В целях лучшей организации народных масс для борьбы с феодалами табориты ввели в своем лагере строгий порядок и дисциплину, общее пользование всеми запасами продовольствия и другими предметами потребления. Всякая роскошь категорически запрещалась.

Наличие двух лагерей — таборитов и чашников — определяло отсутствие единого фронта борьбы и распыляло силы революционного движения. Только внешняя опасность заставляла таборитов и чашников восстанавливать единство действий и общими усилиями добиваться победы.

Феодалы не собирались легко уступать свое положение и свои богатства крестьянско-плебейскому лагерю, на борьбу с которым объединились немецкие феодалы, католическое духовенство, крупные чешские феодалы и патрициат городов, состоявший в большинстве своем из немцев. Кутная Гора была центром сил феодалов, которые возглавляли папа и германский император, организовавшие против чехов пять крестовых походов.

В ходе национально-крестьянской войны табориты создали сильную вооруженную организацию, которая смогла не только отразить все крестовые походы немецких феодалов, но и позволила таборитам перейти в наступление.

Табориты делились на две общины: «общину работающих на брани» и «общину работающих дома», которые систематически чередовались между собой. Эта организация базировалась на общности имущества, существовавшего в качестве чисто военного мероприятия.

В инструкции, написанной Жижкой, были сформулированы цели борьбы. «Мы стремимся, — писал он, — к тому, чтобы доставить свободное толкование слова божьего», привести духовенство «к образу жизни апостольскому» (аскетическому), чтобы «в самих себе искоренить все смертные грехи», а также искоренить все смертные грехи «в королях, панах, священниках, мещанах, ремесленниках, рабочих и во всех людях мужского и женского пола, никого не исключая, ни старых, ни молодых» Венгеров. Табориты и их общественно-политические идеалы // «Вестник Европы». 1882. Кн. 8-я. С. 604. . За этой религиозной формой скрывались определенные антифеодальные социальные требования.

Табориты сознавали правоту дела, за которое они боролись. Они считали, что ведут борьбу за освобождение всех людей от духовного и социального рабства. Пропаганда целей борьбы была хорошо организована и проводилась на специально устраиваемых в Таборе «братских собраниях». Первое такое общее собрание таборитов было устроено в 1419 года. На нем присутствовало свыше 40 тысяч мужчин, женщин и детей. Проповеди произносили священники, обличая гордое, жадное, развратное и кичливое католическое духовенство, призывая таборитов к самоотверженной борьбе. Собрание заканчивалось общей трапезой, на которой запрещалось пьянство и веселье, и религиозной демонстрацией. Как писал один из современников, «все тут жили одним сердцем и одной душой и стремились к одной цели».

Характер национально-крестьянской войны и крестьянско-плебейский состав таборитского войска определили его высокую моральную стойкость.

В войске таборитов большое внимание уделялось укреплению воинской дисциплины. В уставе Жижки было записано: «...Все (начальники) просим и официально приказываем и желаем, чтобы было строгое послушание; ибо через непослушание и нерегулярные действия мы понесли потери в братьях и поражение терпели от неприятеля». За непослушание, грабеж и поджоги, утаивание военной добычи и кражу виновного казнили. Запрещались шум и ссоры. За ранение или убийство товарища виновный наказывался согласно «божескому закону». Жижка писал: «...Мы не хотим терпеть в своей среде неверных, непослушных, лгунов, злодеев, ругателей, азартных игроков, мародеров, грабителей, обжор, развратников, публичных женщин и вообще всех явных грешников и грешниц: всех их мы выживем от себя». Следовательно, основой воинской дисциплины были высокие нравственные требования, предъявляемые к воинам-таборитам. Эти требования вытекали из целей борьбы. Воинская дисциплина считалась важнейшим условием достижения победы. Войско таборитов состояло из чешских крестьянско-плебейских масс, отстаивавших свои национальные и социальные интересы. Справедливые цели, за которые они боролись, определяли высокий уровень дисциплины таборитов. Войско таборитов, по существу, являлось постоянной армией, в основе организации которой лежали демократические начала. Начальствующий состав выбирался. Каждый начальник обязан был точно выполнять приказания старших. За нарушение приказа виновный подвергался смертной казни, «кто бы он ни был». Для обсуждения важных вопросов собирался военный совет. На нем присутствовали все военачальники.

Главным оружием таборита был тяжелый цеп — «молотило», подвижная часть которого была окована железом. Удар такого цепа оглушал и сваливал на землю конного или пешего рыцаря. Кроме «молотила», табориты имели длинные пики с крюками, которыми стягивали конного рыцаря на землю. У некоторых воинов были мечи, косы, луки, арбалеты и другое оружие. В бою табориты стремились поразить самого рыцаря в рукопашной схватке. Табориты имели в значительном количестве огнестрельное оружие — аркебузы и бомбарды. Бомбарды были укреплены железными кольцами на прочных площадках, устроенных на повозках, и являлись полевой артиллерией. На ровном месте огонь бомбард поражал конницу, особенно на ближних дистанциях, так как траектория полета ядра приходилась на высоте груди лошади. Если прицельная линия по дистанции не изменялась, то по направлению она могла быть изменена поворотом повозки. Огонь бомбард дополнялся стрельбой из аркебузов и арбалетов. Некоторые источники отмечают применение таборитами кожаных пушек. Одна такая пушка 1349 года хранится в Венецианском арсенале.

Главным родом войск была пехота, которая в оборонительном бою успешно применяла новое оружие. Легкая конница использовалась для поддержки пехоты, маневра и развития успеха.

Для неподвижной обороны и для обороны на марше чехи широко применяли изобретенное ими сооружение из повозок (вагенбург), специально изготовленных для похода и боя. Повозки отличались особой прочностью и запрягались четверкой лошадей. С двух сторон повозки подвешивались на цепях толстые дубовые доски, закрывавшие проход под ней. Возились толстые деревянные щиты для установки их на повозках и между ними. Повозки скреплялись длинными железными цепями.

Команда каждой повозки состояла обычно из 10 воинов: ездового, четырех молотильщиков, пикинеров и стрелков (или лучников, или арбалетчиков, или аркебузеров). Это была низшая организационная единица. Личный состав нескольких повозок составлял роту, входившую в состав отряда, действовавшего самостоятельно. Численность такого отряда обычно не превышала 5–6 тысяч человек. Всего у таборитов было до пяти таких отрядов, два из которых являлись постоянным войском, а три отряда — ополчением.

Табориты выработали свою тактику борьбы с рыцарским войском на походе, в наступательном и оборонительном боях. Если швейцарцы для борьбы с рыцарской конницей умело использовали горную местность, то чехи изобрели способы разгрома рыцарей на равнине.

Устав Жижки на походе прежде всего требовал строгой дисциплины.

Для ведения оборонительного боя обычно выбиралась возвышенность, на которой располагался вагенбург. Отряд (5–6 тысяч человек) с тремя сотнями повозок мог занять для обороны площадь около 24 тысяч кв. метров (300 м ? 80 м). Впереди повозок выкапывался ров, а колеса присыпались землей. Для производства саперных работ на повозках имелся запас лопат, мотыг, топоров и ломов.

В вагенбурге, как правило, оставлялись два выхода: передний для пехоты и тыльный для конницы, прикрывавшиеся четырехугольными щитами. Иногда устраивались земляные бастионы, вооруженные бомбардами. Выходы использовались для вылазок пехоты и конницы, составлявших резерв.

По наступавшим конным или спешенным рыцарям велась залповая стрельба из бомбард и аркебузов. Затем противник оказывался в сфере поражения стрелами из луков и камнями, метаемыми с помощью пращей. На головы тех рыцарей, которым удавалось добраться до повозок, обрушивались цепы молотил. Контратаки резервов обычно довершали поражение противника. Решающее значение в бою имел выбор момента для вылазок.

Угнетающее впечатление на противника производил вид таборитского войска. Под Таховом рыцари выстроились для боя, но как только увидели наступавших таборитов, в панике бросились бежать. Под Домажлицами рыцари кинулись врассыпную, лишь только услышали боевую песню, которую пели табориты.

Папский легат писал: «...Создалось всеобщее убеждение, что чехов нельзя победить силою оружия».

Папа Пий II (Эней Сильвий Пикколомини), современник гуситских войн, дает, правда, не совсем полную, но во всяком случае живую картину метода боевых действий таборитов. Он говорит: «Они вместе с женщинами и детьми, находившимися при войске, располагались лагерем в поле; множество повозок, которые у них были, служили им для устройства укрепления наподобие вала. Отправляясь в сражение, они образовывали из этих повозок два ряда, между которыми находилась пехота, всадники же оставались за их пределами, но держались недалеко. При начале боя возницы, по данному полководцем знаку, быстро объезжали часть неприятельского войска (армии) и снова смыкались повозками. Противник, стиснутый между повозками и отрезанный от своих, погибал от меча пехоты или от метательных снарядов, сбрасываемых с повозок мужчинами и женщинами. Конница билась вне вагенбурга, но когда противник теснил вагенбург, она отступала в вагенбург и сражалась, спешившись, как бы со стен укрепленного города. Этим способом они выигрывали много сражений и добивались победы. Дело в том, что соседние народы не знали такого способа ведения войны, а Богемия с ее широкими, ровными полями дает полную возможность выстраивать повозки в ряды, раздвигать их на широком пространстве и снова соединять их».

Нет сомнений, что дело заключалось главным образом именно в этом. Это особенно ясно вытекает из другого места свидетельства Пикколомини. Он сообщает: «Как только давался сигнал к бою, возницы двигались на врага по определенным, заранее им указанным, фигурам или буквам, образовывали закоулки, которые, будучи хорошо известны опытным таборитам, для противника оказывались гибельным лабиринтом, из которого он не мог найти выход и в котором он запутывался, как в сетях. Когда враги бывали таким образом разбиты, отрезаны и разрознены, пехота мечом и молотилами без труда завершала разгром, или же противник погибал от стоявших на повозках стрелков. Войско Жижки походило на четверорукое чудовище, которое неожиданно и быстро схватывет свою добычу, душит ее и по кускам проглатывает. Если кому и удавалось выбраться из лабиринта повозок, то он попадал в руки всадников, расположенных вне вагенбурга и здесь погибал».

Вагенбург был подвижной крепостью, отдельными составными частями которой служили повозки, прикрепленные одна к другой цепями и двигавшиеся рядами (колоннами). Каждая повозка запрягалась двумя лошадьми: одна шла в оглоблях, а другая впереди — в постромках. Передвижения регулировались сигнальными флагами, поднимаемыми на передней и задней повозке каждого ряда. Сноровка таборитов в искусном свертывании и развертывании своих подвижных укреплений была чрезвычайно велика. Обычно повозки образовывали 4 колонны (ряда), 2 крайних («krajni ») и 2 внутренних («placni»). Передние и задние оконечности крайних колонн были длиннее внутренних, и эти выступавшие оконечности рядов назывались «окридили» (крыльями). Они служили для того, чтобы, в зависимости от обстоятельств, соединяться между собой для быстрого превращения походного порядка в форму закрытого лагеря (табора). Вообще же и во время движения они образовывали самые разнообразные формы: например, в виде букв V, С, Е или W.

Если подвижная крепость должна была превратиться в закрытый табор, то лошади распрягались, оглобли надвигались на передние повозки и связывались цепями. Лошади оставались возле повозок, дабы в любой момент их можно было снова запрячь, так как гуситы часто внезапно переходили от обороны к нападению. Они находились под надзором оруженосцев (Paveseni), четырехугольными щитами которых прикрывались промежутки между повозками. На каждой повозке стояли четыре молотильщика, которые были обучены делать окованными железом цепями от 20 до 30 взмахов в минуту, а также воины, вооруженные длинными крюками, и несколько лучников, арбалетчиков и стрелков из ружья. Под каждым возом вдоль него висела доска, которая могла выдержать удары небольших метательных снарядов. Позади повозок в проходах между таборами находились вооруженные батальоны для смены бойцов на повозках. Наконец, в тылу стоял резерв, готовый при отходе отраженного противника броситься на него через один из выходов.

Таким образом, походный порядок гуситов, состоявший из четырех рядов повозок, по два ряда на известном удалении друг от друга с каждой стороны, представлял собой движущийся укрепленный табор. Управление движением регулировалось сигнальными флагами.

Из походного табора быстро образовывался закрытый табор — боевой порядок. Для этого более удлиненные внешние ряды и более укороченные внутренние ряды повозок соединялись, образуя укрепленный четырехугольник. Лошади распрягались, повозки придвигались одна к другой и связывались цепями; в промежутки между повозками устанавливались деревянные щиты. Иногда перед внешним рядом повозок выкапывался ров и насыпался вал. Для маневра войска из лагеря делались проходы, которые также укреплялись.

На повозках и за линией укреплений из повозок размещались повозочные войска, а при артиллерийских повозках — пушкари. В середине лагеря располагалась в боевом порядке по отрядам пехота, в том числе сильный резерв. Конница размещалась или в лагере у тыльного выхода или даже вне лагеря.

Следовательно, боевой порядок гуситов, окруженный двумя линиями повозок, представлял собой укрепленный, стоявший на колесах табор. Боевой порядок гуситов ни разу не был сокрушен рыцарским войском. Он предназначался не только для оборонительных, но и для наступательных военных действий. Подвижность табора позволяла совершать большие наступательные походы и быстро появляться там, где это было необходимо.

Стратегия гуситов была направлена на разгром противника в полевом сражении. Искусное маневрирование табора имело целью обеспечить победу в сражении. Крепостям (городам и замкам) гуситы, в отличие от рыцарской стратегии, отводили второстепенную роль в войне. Создание подвижных полевых укреплений из повозок вполне обеспечивало оборону и давало возможность в ходе сражения маневрировать отдельными частями боевого порядка. Введением подвижного укрепленного табора был разрешен вопрос о сочетании действий войск с полевой обороной в ходе полевого сражения.

Бой на Витковой горе показывает уменье таборитов правильно оценивать тактическую обстановку и умело использовать местность. Создание полевых оборонительных сооружений в форме связанных между собой редюитов, усиливавших оборонительные свойства местности, представляет собой один из элементов развития полевой фортификации.

В сражениях при Горице в 1423 году, при Ауссиге в 1426 году и во многих других сражениях войска гуситов одерживали победы над численно превосходящими рыцарскими войсками благодаря высоким боевым качествам, введению табора, позволявшего вести оборонительный и наступательный полевой бой, и слаженному взаимодействию всех родов войск пехоты, конницы, повозочных отрядов и артиллерии, а также отдельных частей боевого порядка. Резерв в руках гуситских военачальников был мощным средством разгрома врага. Гуситская артиллерия, поставленная на повозки, давала одновременный залп из нескольких десятков пушек.

Обычно сражение распадалось на три этапа. Первый этап: бой у табора. В это время действовали артиллерия и подразделения повозочных, вооруженных луками, арбалетами, молотилами, пиками. Рыцари несли большие потери, но не могли прорвать боевое кольцо табора. Второй этап характеризовался наступательными действиями пеших и конных отрядов гуситов и введением в дело общего резерва. Были случаи, когда часть повозок устремлялась на противника. Преследование противника составляло третий этап. Ни одной битвы с гуситами рыцарские войска не выиграли.

В походах и боях табориты отличались дисциплинированностью, стойкостью и умением добиваться победы над врагом. Дисциплина в походе и лагере регламентировалась «Воинскими советами» Жижки, представлявшими своеобразный воинский устав.

После смерти Яна Жижки ( 1424 г.) у гуситов выдвигаются два полководца — Прокоп Большой и Прокоп Малый. Гуситские войны велись главным образом таборитами, составлявшими революционный лагерь. Умеренные вначале действовали совместно с таборитами, но затем пошли на соглашение с императором и папой, после чего началась борьба между таборитами и умеренными (чашниками). В 1434 году умеренные в битве при Липанах одержали победу над таборитами (табор, превращенный в сильную крепость, держался до 1452 г.).